Правильное дыхание

Исполняется 70 лет со дня открытия в Рязани Мемориального музея-усадьбы академика И.П. Павлова

Директор музея, заслуженный работник культуры РФ Наталья Александровна Загрина в разговоре со мной привела слова академика относительно этой «круглой» даты для человека; одно время Павлов считал ее сроком, которым исчерпывается «дельная человеческая жизнь». Однако, перешагнув данный рубеж, он пришел к выводу, что неверно судил о своей работоспособности, что и после 70 лет он не только еще может служить русской науке, но и вообще двигать человеческую мысль.

Р.В. — Семьдесят лет и для музея срок немалый. Но здесь, наверное, тем более не может идти речь о какой-то исчерпанности?…

Н.З. — Смотря кому он посвящен. Рязанская медицинская общественность еще при жизни Павлова обращалась к нему в Петербург, чтобы он дал согласие на открытие в его родном доме в Рязани музея. Ведь за границей (например в Чикаго) имя первого русского нобелевского лауреата было уже увековечено. Но Иван Петрович сказал: настоящая оценка каждого деятеля приходит лишь после его смерти. А спустя пять лет после этого горестного события (умер Павлов 27 февраля 1936 года) началась война, и, казалось бы, до музея ли тут? Но имя Павлова было одним из тех, которое поднимало дух, и, кстати, в войну его труды издавались. Распоряжение об организации Павловского музея было подписано предсовнаркома Алексеем Николаевичем Косыгиным 2 июня 1944 года, когда до Победы должен был пройти еще почти год. А 6 марта 1946 года, через десять лет после смерти Ивана Петровича, музей был открыт. Любимый ученик Павлова Леон Орбели написал тогда в книге отзывов: «Будем надеяться, что забота не угаснет, музей будет расти и совершенствоваться и сделается центром, куда будут стекаться все дорожащие славной памятью русского ученого». И радостно, что его надежды оправдались. Восстановлена вся Павловская усадьба: два дома в обширном дворе, надворные постройки, сад с домом-беседкой, баня, колодец, городошная и крокетная площадки. Построено административное здание, где располагается научный центр по исследованию и пропаганде богатого павловского наследия.

Р.В. — Сколько лет вы работаете в музее Павлова?

Н.З. — Сороковой пошел…

Р.В. — Одно из первых интервью, которое я у вас брала лет двадцать назад, было озаглавлено вашими словами: «Жизнь воспринимаю через Павлова»…

Н.З. — Так оно и осталось. Музей, личность Павлова мне помогают жить. Меня возмущает, когда в нем видят только ученого-физиолога и говорят, что в Рязани памятник ему не на том месте, около филармонии стоит… Павлов — это явление культуры XIX — XX веков, это мыслитель, педагог, величайший ученый и большой человек. У него каждому из нас есть чему учиться. Я учусь и как директор. Например, признавать, как он говорил, лишь язык фактов. Подаешь какие-то идеи — не нравится. Почему? Докажите, приведите факты. Я до сих пор за «диктатуру», в чем меня когда-то обвиняли… Но диктатуру ума, совести и таланта. Да, любой музей — это материализация мысли его директора. Но ты докажи свое право на это, чтобы тебя могли уважать, а ты — требовать. Но не только работа — вся моя жизнь строится вокруг имени Павлова.

Р.В. — При всем этом, как вы не раз говорили, музейные технологии со временем меняются.

Н.З. — У меня всегда было стремление, чтобы музей был «живым». Я видела «мертвые» музеи. Это когда человек недавно умер, и все осталось, как при нем. Мне же хотелось иного впечатления: человек вышел из помещения, но ненадолго, и он снова войдет. И сейчас есть возможность создать такое ощущение. Давно была идея «озвучить» кабинет отца Павлова, который, как известно, служил священником. Решили записать молитву. Люди подходят к кабинету и вдруг — «Отче наш»… А далее — слова экскурсовода: «Начиналось утро в доме Павловых с молитвы»… «Колыбельной» в исполнении Марины Оводковой мы «озвучили» комнату матери — Варвары Ивановны. Я предложила рязанскому композитору Владимиру Ивановичу Портянкину написать «Колыбельную» на стихотворение Полонского «Солнце и Месяц» (помню, моя мама читала его внукам) и, на мой взгляд, получилось очень неплохо.

Р.В. — Как вы намерены отметить день рождения музея?

Н.З. — Сейчас у нас развернута выставка «История создания музея», приуроченная к дням памяти академика. А день рождения мы будем праздновать где-то в мае, когда в усадьбе расцветет сирень. И это торжество будет называться «Сиреневым балом». У нас завязалась теплая дружба с «Российской газетой», вместе с которой в августе прошлого года мы устраивали «Литературное варенье». Что-то похожее произойдет и в нынешнем году. Поскольку он провозглашен как Год кино, хотелось бы показать нашим посетителям (и не один раз) прекрасный, основанный на документах фильм о Павлове «Служу моему Отечеству».

А в общем-то у нас будет все, как всегда, для одной постоянной цели — просветительства. Огромное количество проектов и программ для самых разных категорий населения: ветеранов и домохозяек, курсантов и школьников. Причем есть специальные, по физиологии. Эдакие маленькие представления, спектакли, в которых участвуют дети — например, «Тайна химического завода» — о пищеварении, «Река жизни» — о кровообращении» и т.д. Но главная цель — это раскрыть многогранную личность Павлова, ее глубокие нравственные основы. В музей приходят люди, в их числе и такие, которые знают лишь, что «Павлов делал что-то с собачками»… И когда после экскурсии они подходят ко мне и говорят: «Спасибо, вы перевернули мое представление об этом ученом», у меня на душе — настоящий праздник.

Р.В. — Наталья Александровна, поскольку вы в музейном деле уже давно, у вас, должно быть, сформировался свой определенный взгляд на какие-то вещи.

Н.З. — Мне кажется, сейчас не хватает правильного общественного понимания роли музеев. Музей — по сути своей не досуговое учреждение и не туристический объект, как принято считать. Он выполняет важнейшую государственную функцию по сохранению культурного наследия, исторической памяти и права на память, воспитывает тот высокий уровень потребностей, из которых в XXI веке должны исходить экономика и политика.

И еще мне хотелось бы, чтобы музеи-усадьбы были выделены в особый вид учреждений культуры, который удостоился бы специальной государственной программы и концепции развития. Чтобы четко были прописаны все заповедные зоны, способ их эксплуатации — чтобы, например, улица Павлова в Рязани стала пешеходной, как было это сделано администрацией города к 150-летию ученого, в 1999 году.

Наш мемориальный музей-усадьба в числе 19 других подобных музеев стал участником туристического проекта «Русские усадьбы», в который вошли Тульская, Калужская, Московская и Рязанская области. Мне кажется, это не только прибавит нам посетителей, но и выявит определенные общие проблемы, которые надо будет решать.

Наш музей, я убеждена, очень нужен городу, всем рязанцам. Он способствует очищению, нравственному оздоровлению окружающей атмосферы, в которой можно было бы «правильно» дышать…

Татьяна Банникова
Рязанские ведомости, номер 33 (5074) от 27 февраля 2016